С детства врезалось в память, как старый Сякир увлеченно, под чаркой, повествовал о своей бурной молодости: «Мяне пряма каля дзвярэй у жывот пырнулi. Гляджу, а ён калодачку ад нажа перад носам круцiць. Ета ж харашо, што ўмяне шкворiн за поясам аказаўся».

Иногда и просто, после завоза в сельмаг партии дешевого винца, возле этого заведения хаотично вспыхивали потасовки. Но чаще всего вовлекали подвыпивших мужиков в драку давыдовские пацаны. Пока, например, Еремеич, он же Иван Буглаков затоваривается в магазине повторной дозой, пацаны снимают с его велосипеда насос и закрепляют его на велосипед деда Павлюсика. Выходит счастливый Еремеич с магазина, а его транспортное средство разукомплектовано. Иван совсем не богатырь, но предыдущие градусы уже ударили в голову. С боевым кличем: «У кого найду насос, изуродую, как Бог черепаху!» - он поднимает велосипед и бьет им о землю. Тут ему, как бы ненароком, показывают место нахождения насоса. Но кто ж его подпустит к своему транспортному средству? «Отойди, Коля, я ему только сливку пад вока паставлю и пайдём дамой», - отодвигает, тоже предварительно разогретый, дед Павлюсик, мешающего началу драки, племянника. Противники сходятся, а через минуту уже нужно запрягать коня и везти Еремеича в больницу в Рыжковку – перелом ноги.

Как-то на Пасху, выглянув на крики на улице со своей калитки, я стал свидетелем, как наш сосед дед Устин (Зелянёк) весь в крови с криком: «Забью Пачарняя !» - с размаху всадил топор почти по самый обух в шулу своих ворот. Оказывается несколько минут назад, проходивший по Концу в изрядном подпитии Максим Минин и, стоявший там Устин, разойтись почему-то никак не смогли. Весовые категории у них, мягко говоря, разные, но шустрый Максим повис на Устине, осыпая того тумаками снизу. Кое как сбросив с себя противника, Устин рванул домой за подручными средствами, да где ж ты того Пачарняя догонишь.

Что касается подручных средств, то тут мог быть полный арсенал. Уступившего в кулачном поединке Колю Прелого, через несколько минут обнаружили за клубом с напильником в руках – пистолет у него, видите ли, русский, а вот патроны немецкие и без предварительной механической обработки не подходили. А вот Алексей Сапронов с вилами в руках встретил зятя, намеревавшегося штурмовать его дом через раскрытое окно. Вася с гордостью потом показывал два шрама от вил на шее. На его счастье два центральных штыря у тех вил отсутствовали. Не подкачали и старики. Павел Дяков и Барбаренко остановили превосходящие силы противника в завязавшейся драке возле магазина в Кузьковичах, достав из-под соломы в санях обрез.

После первой волны цивилизации, называемой электрификацией, в Давыдовичи пришла мелиорация. Мелиораторы или, как их прозвали в деревне СМУшники, снимали квартиры по всей деревне. Петя Одинцов приревновал квартиранта по кличке Шульц к сестре своей жены Шуре. Как и положено в таких случаях, Петя хорошо выпил и…, так и подмывает написать послал к сопернику секундантов. Нет, он сам направился на разборки с соперником. Когда несколькими ударами Шульц уложил, знающего толк в драках, Петю на землю, жена Нюра погрузила супруга на катафал и на всем пути провоза к дому громко, как будто голосила, причитала: "Вот эта, Пеця, байцы дык байцы!"

А вот пример классической деревенской драки. Вечерело и мы, как обычно, расселись под липами возле дома Птичкиных. От одного из соседних дворов доносился какой то спор, потом он стих и оттуда по середине улицы к нам стал приближаться Василь Ложбанов (Василька). Прямо возле нас его догнал Левый Коля. Их предыдущий спор, похоже, закончился ничем, а переносить его продолжение назавтра Коле, как было видно, уж очень не хотелось. Слово за слово и, Коля влепил Василю солидную оплеуху. «А нука ещё раз», - попросил Василь. «Пожалуйста», - и Коля повторил процедуру. «А ещё раз можно?» После третьей оплевухи Василька плюнул в кулак и, как кувалдой или оглоблей, саданул Коле в ухо, переступил поверженного соперника и, не оглядываясь, спокойно пошел домой. Мы были в шоке – более молодой и опытный в подобных делах Коля, лежал в песке без движения.

Бывали случаи, когда встретив серьезный аргумент, конфликт затухал так и не успев разгореться. Так Митька, «сбегав» в магазин и передав Сякиру принесенное курево, быстренько полез в карман за остатками сдачи, услышав от того: «Э не, Мiця!... Скiпiш на нажы!». Или случай, когда Лёша Цыбулька утром на наряде решил пошутить над Кушнеровым: «Володя сегодня в Быхов собрался, можно и к Мане подкатиться.» На что мгновенно последовало:  «Тогда я её убью». Серьёзный мужчина и без драки всё понятно.

Если давыдовские мужики, скажем так, совсем не любили подраться, то и бабы наши совсем не любили пасварыцца. Выяснение отношений шло долго, очень громко, с использованием всей красоты лексики. При этом  поминались несколько поколений соперницы. «Хочаш узнаць якая ты?... Пасварыся», – вторила Семену Саматэну Беларусиха. Однажды на мамин вопрос, чем закончилась сварка с Лапцёвай, Беларусиха, немного помолчав, ответила : «Ай, девачка, пайшла яна на х..! Цi ж яе пераспорыш! Хацела ужо лапатай …, ды чаго-та пабаялася».