Победителя не судят

В пору моего детства самым запоминающимся праздником в нашей деревне всегда была Пасха. Так как церкви у нас не было, день начинался в каждой хате за праздничным столом. В первой половине дня детвора, сбегав к своим крестным, соревновалась кто больше выбьет яиц, мужики резались на улице в дурака, бабы оккупировали оставшиеся не занятыми картежниками скамейки. Ближе к обеду многие опять возвращались к праздничным столам, причем не обязательно к своим. А вот ближе к вечеру обязательно была драка. Трудно было предугадать на какой улице и в какое время, но в том что она будет, можно было не сомневаться.

Одинцов Димка хорошо выпил и теперь искал приключений. Каждого проходящего мимо его калитки он называл "Масёл", одновременно проводя всей пятерней по лицу. Серьезной драки не получалось - мужики потрезвее и поздоровее отталкивали мелкого Димку и шли дальше, дети норовили обматерить и запустить в него камнем, бабы вообще обходили стороной.

Но вот на улицу вышел сосед Димки - дед Павлюсик. Не знаю соблюдал он пост или нет, но разговелся прилично. На оскорбительный жест Павел отреагировал адекватно и через 30 секунд он уже с азартом душил Димку на штабеле дров. Сердобольные бабы уже начали просить оставить Диму в живых, как неожиданно Павлюсик отпустил соперника. Зажав лицо двумя руками, он рванул домой. Димка спокойно встал, брезгливо что-то сплюнул и гордо направился к своей калитке. С соседского двора раздался крик бабы Кулинки: "Сволач, саўсiм нос аткусiў!".

добавлено 10.03.2010г.

Чем Раданица хуже Пасхи

Та Раданица запомнилась тоже дракой, вернее ее финалом. Народ с кладбища стал уже потихоньку расходиться. Многие, в том числе и я, собрались уезжать и ждали автобус.

Со стороны кладбища все сильнее стали доноситься крики. Прибежал какой-то пацаненок и начал рассказывать, что дерутся Кастальцы и Адинцы.

Во время этого рассказа с кладбища через забор перепрыгнул Иван Мартынов и, часто озираясь, что есть силы рванул в нашу сторону. Следом за ним перемахнул забор Петя Одинцов. В руке у него был нож (чем мы хуже дикого Запада). Расстояние между соперниками быстро сокращалось и в глазах Ивана застыл ужас. Настигнув беглеца, Петя ударил в спину рукояткой ножа, как у нас говорят - колодочкой. Иван рухнул, как подкошенный, лицом в землю.

Когда подбежала его жена - Шура, Иван повернул голову и прохрипел: "Залэзали!". Больше Иван не промолвил ни слова и не пошевелил даже рукой. Пришлось родственникам запрягать коня и везти Ивана, который пять минут назад перепрыгнул забор и бежал как спринтер, домой. Вот что значит сила внушения, а может самогон был замедленного действия.

добавлено 10.03.2010г.

Гриша Ковалев на партсобрании.

В далекие 60-ые, когда из деревни очень трудно было куда-нибудь выбраться, Гриша устроился на могилевский мясокомбинат. Поговаривали – был даже бригадиром. Однажды он увидел объявление об открытом партийном собрании коммунистов то ли всего мясокомбината, то ли какого-то цеха и очень захотел туда сходить.

К началу мероприятия Гриша немного опоздал. В помещении, возле входа, на вешалке аккуратно висели плащи и шляпы. "Нiхай и пралетарская паляжыць!" – громко, не обращая внимания на выступающего, молвил Григорий и положил свою шапку на полку вешалки.

Уволили Гришу с мясокомбината за один день.

добавлено 09.02.2010г.

Ой рана на Ивана.

Еще одна история, связанная с Петинькой. Какие только пакости не устраивали пацаны своим землякам в купальскую ночь. Кончане обычно начинали с перекрестка и как Мамай шли до Казаковок. Возвращаться приходилось, как армии Наполеона в 1812 году, по своим развалинам и мимо поджидающих с пугами у каждых ворот разъяренных хозяев.

В один год тракторную телегу дров, выгруженную возле Самсоньки перенесли во двор его соседки вдовы Зины. А однажды здоровый хлыст, который мог сдвинуть с места только трактор, развернули поперек улицы.

Еще днем во время рекогносцировки было зафиксировано, что на новом Петинькином срубе не промаркированы бревна. Если разбросать такой сруб, то собрать его снова очень тяжело. Еще только стемнело, как самые нетерпеливые Вася Минин (Чинька), Саша Одинцов (Сятик) и кто-то третий направились в сторону сруба и стали снимать стропила.

Когда из-под березки прогремел выстрел из ружья, наши герои дружно бросили стропило. На одном конце стропило держали двое и швырнули они его сильнее. В результате Чинька оказался под стропилом. Он отчетливо видел, как Петинька не спеша ставит ружье к забору, берет пугу и победоносно направляется добивать поверженного Васю. Говорят, что у страха глаза великие, а вот какую он дает силу, может рассказать вам только сам Вася.

добавлено 08.02.2010г.

Опасные догонялки.

В 60-тые годы прошлого столетия у давыдовичских пацанов было одно довольно рискованное развлечение. Экспериментальным путем мы вычислили двух мужиков, которые будучи навеселе, жутко не любили громкий свист. А если сопроводить свист еще и обидной кличкой, то они часами могли гонять толпу пацанов по улицам или вообще согнать куда-нибудь на Сиянку. Что-то вроде забега быков в испанской Памплоне.

Однажды в какой-то праздник обнаружилось, что один из этих мужиков - совхозный конюх Сапронов Петя (Петинька) изрядно поддал, но спортивную форму еще не совсем потерял. Гонял он нас долго и без результата, потом сделал вид, что свист его больше не раздражает, ушел в збруйню. Не отзывался он даже на обидную кличку "Кипиць".

Самым смелым оказался Куликов Вася (Расик). Он обошел збруйню, заглянул в окошко, и не обнаружив там Сапронова, с возгласом "Ки..." высунулся из-за угла. Могучий удар хомутом в грудь свалил Васю на землю, где он и закончил "...пиць!".

добавлено 08.02.2010г.

Герой второй истории – Куликов Панас (Панасюк), дед Алексея с Орска, а услышал я ее от его ровесника – моего отца.

Похоже в молодости Панас был еще тот ходок. Одна, скажем так, давыдовская молодка М..., провела летнюю ночь с ним на сеновале, а назавтра, решив что имеет законное право на ПМЖ в доме Куликовых, собрала пожитки и отправилась в новую семью.

Панас, наверное, предчувствовал таких "сватов", запер ворота и подготовил двор к осаде. Первую попытку взять ворота перелезанием он успешно отразил. Тогда М... пошла в атаку по-пластунски – под ворота. И вот тут Панасу пригодилось заранее припасенное шило. Когда твои руки "гладят" шилом, мысли о замужестве быстро улетучиваются.

А могла бы у Алексея быть и другая бабушка.

добавлено 06.02.2010г.

Про Ивана Мартынова, который прятался от жены в колодце.

Очень популярно было у наших земляков развлечение - напиться на свадьбе, на которую тебя не приглашали. Дело было то ли осенью, то ли весной, но точно было холодно. В Каремке Марок выдавал замуж дочку. Без Ивана там не обошлось.

В хорошем подпитии, желая спрятаться от жены, которая гнала его домой со свадьбы, Иван решил оторваться от нее, перелезть через забор и пересидеть в огороде, пока пробежит его Шура. Огород и, как ему казалось забор, он выбрал твоего, Сергей, прадеда Иваньки. Залез на забор (кольцо колодца) и прыгнул в огород (колодец). Сколько он там сидел неизвестно, но орал прилично. Воды в том колодце выше пояса.

Живущему напротив Самсоньке не спалось, вышел на улицу, пошел на вой к колодцу и спросил: "Кто там?" Иван представился. "А что ты там делаешь?" – был следующий вопрос. Иван охренел от бестактности такого вопроса. "Сижу, мать твою ...!!!" – был его ответ. "Ну и сиди дальше ...!" – ответил Самсон, плюнул и пошел спать.

Шура, не найдя Ивана дома, снова рванула на свадьбу. Возможно у Ивана был антракт, он не орал, и жена опять сбегала на свадьбу и только на обратном пути запеленговала супруга. Оскорбленный Самсон только после долгих уговоров согласился выполнить роль спасателя. Первые слова Ивана на воле были: "Сула, я так змелз". А затем он рванул домой – на печь.

добавлено 06.02.2010г.