Культурный центр деревни
Основным очагом культуры в пору моего детства в нашей деревне был клуб. Добротная деревянная постройка. Притом, довоенная. Уцелела во время войны. Приходилось слышать такую байку, якобы здание затрудняло наблюдение за дорогой в тыл, т.е. на Красный Осовец. Вот немцы его и не трогали. Веранду пристроили где-то в конце шестидесятых, кинобудку ещё позже. А вот были ли на той веранде хоть когда рамы со стеклом, что-то я и не припомню. Не просто клуб, а скажем так четыре в одном: клуб, начальная школа, библиотека и контора (бухгалтерия второго отделения совхоза).
Школа занимала два помещения в левом от входа крыле, в каждом из которых одна учительница обучала учеников двух классов. Например, в моём классе было 10 человек. В каждом классе круглая, обшитая железом печка, которую зимой, до начала занятий протапливала техничка и одновременно моя тетка Лукирка (Лёгкая). Она же на керогазе в коридоре в большом эмалированном баке кипятила зимой нам чай. К концу третьего урока в магазин привозили с грудиновской хлебопекарни хлеб, а нам по свежей булочке каждому, притом совсем не маленькой. Если чай ещё не был к этому времени готов, мы умудрялись, греясь спиной возле печки, сгрызть полбулочки, а то и всю.
Как то Коля Котов, зять той моей тетки Лукирки, показал с чердака тёщиного дома разукрашенный кусок жести с текстом «Кукуруза – первая скрипка в сельскохозяйственном оркестре!» и я сразу вспомнил, где стояли эти плакаты – перед давыдовским клубом, где и совхозная контора располагалась. Что и не удивительно – на момент отстранения Хрущева от власти и демонтажа тех кукурузных призывов мне уже было восемь лет. Кроме тех плакатов, на площадке перед клубом мы, наверное, каждый год высаживали молодые деревца и почти всегда они пропадали или уничтожались. Только некоторые прижились.
Вся площадка, прозванная давыдовцами клубищам, была ограждена аккуратным забором. В самом её начале, на уровне магазина, немного позже, была оборудована волейбольная площадка. Уже почти взрослые парни, а до армии с деревни почти никто не уезжал, устраивали там серьезные сражения. Сменить проигравших всегда было полно желающих. Иногда и из соседних деревень могли появиться соперники или приехавшие с самого Быхова самодеятельные артисты могли выставить команду до начала концерта.
Один или даже два раза в неделю в клуб приезжала кинопередвижка. Вечером фильм для взрослых за 20 копеек, а вот в 16.00 детский. Зажав пятачок в потной ладошке, детвора заранее сбегалась со всей деревни, а это несколько десятков малышни. Развлекались на клубище как могли и одновременно всей толпой смотрели на осовецкую дорогу – когда же приедет «кинщик» Алексей с Красного Осовца. Много позже быховский автобус с таким же нетерпением высматривали с того же направления. Так как электричества в те времена в Давыдовичах ещё не было, на улице пыхтел небольшой генератор, у нас его движком называли. Днем с этим движком проблем почти никогда не было, а вот почти каждый вечерний сеанс сопровождался для киномеханика двумя проблемами. Первая – это выкурить из-под сцены, заранее замаскировавшихся там любителей посмотреть фильм «на халяву». Вторая – нейтрализовать смельчаков-диверсантов, способных в разгар сеанса заткнуть выхлоп того самого движка и остановить кино на самом интересном эпизоде. Чаще всего вторую проблему создавали изгнанные с позором халявщики с первой проблемы. И если в первом случае последствия были, в основном, только морального плана, то озверевший киномеханик, а иногда и примкнувшие к нему добровольные помощники могли здорово вломить очередному диверсанту.
Помню на какой-то индийский фильм, «Бродяга» что ли, целый клуб зрителей набилось. Лавок на всех не хватило, многие смотрели фильм стоя. Своеобразный вкус у земляков был, да и киномеханик ажиотаж разогрел.
Библиотека состояла из нескольких шкафов с книгами в проходе между конторой и школой. Это было отделение или филиал Красноосовецкой и библиотекарь приезжал очень редко. Детство, это такая пора когда, казалось бы, очень незначительные вещи оказывают очень сильное влияние на формирование личности и объективное восприятие окружающей действительности. Так вот запомнилась мне та библиотека одной, вроде незначительной, подсмотренной там сценкой. Наш земляк, он же директор Красноосовецкой школы Семен Филиппович Сирюков, набрал в той библиотеке целую стопку очень серьезных книг, включая Ленина, К.Маркса, материалы очередного съезда КПСС и ещё что-то в этом же духе. Выждал, пока библиотекарша запишет их все в личную карточку читателя, а затем попросил вычеркнуть, как прочитанные. И всё это на тот случай, если кто-то вздумает проследить, работает ли над повышением своего идейного, культурного и профессионального уровня директор школы. А может и в члены партии метил? После таких уроков пафосные речи партийных вождей воспринимаешь же совсем по-другому.
Клуб это хорошо, но и без магазина деревня культурно прожить не может. Да и взаимосвязь там прочная отчетливо просматривалась. Например, на 8 марта мы своей учительнице Тамаре Исаковне дарили, как минимум, дюжину одинаковых чайных наборов с этого магазина. Куда только она те чашки-блюдца девала? Хорошая была учительница – строгая и добрая одновременно. А ещё в день получки давыдовские мужики прямым ходом с конторы направлялись в магазин. Практиковалась в те времена в сельской кооперации такая форма кредита, называемая «наповер». Бралось в кредит в основном спиртное и закусь. А фиксировалось всё в отдельном блокноте продавщицы.
Для ребятни был праздник, когда в сельмаг привозили грузовик лимонада. Берёшь бутылку, там же на крыльце открываешь и выпиваешь, встряхивая при этом и давясь газом и соплями. Сдал бутылку, доплатил 10-12 копеек и опять продолжаешь процедуру. И так несколько раз за день. Химии тогда в лимонаде не было и в худшем случае можно было только штаны немного обмочить.
Похожие ассоциации, только уже у определенной категории давыдовских мужиков, вызывал привоз в сельмаг дешевого «фруктовича». На крыльце, правда, не пили, но мало ли привлекательных мест вокруг сельмага? На клубной веранде, например. Те, что предпочитали продегустировать натуральный в те времена напиток у домашнего очага, в очередной раз затарившись в кооперации, засовывали вожделенную пляшечку в карман брюк и запрыгивали на велосипед. Спуск от магазина, вроде бы, не такой уж и крутой, но многие до сотрясения мозга нередко вырубались, не справившись с управлением двухколесного средства.
Спуск начинался от столба, возле которого на фото проходит женщина с больной поясницей, а перед домом Ковалёвки надо было проскочить между забором и липой, если продолжаешь движение в сторону Конца, а те, что съезжали в сторону Карёмки, почему-то обязательно старались зацепить левой педалью подпорку забора.
Вот эта горка от магазина до дома бабы Ковалёвки на фото и на горку совсем не тянет, а сколько детских носов там расквашено о лёд или железо санок. Зимой у каждого пацана было приспособление для катания, согнутое в кузнице из металлического прутка. Мы их звали санки, в других деревнях – коза. Без них никуда, это как летом велосипед; снег на деревенской улице в ту пору был укатан до состояния льда. Катание с крутых горок на этой козе превращалось в захватывающий, но совсем небезопасный аттракцион. Интересно: забор от Ковалёвки до магазина так и остался из колючей проволоки времён войны?
Где-то в конце шестидесятых в Давыдовичах появился свой парк. Парк не парк, но свой зелёный островок среди деревни, бывший когда-то двором Ахрема Старовойтова.
Старики отжили свой век, родственники на этот, быть может и памятный для них, кусочек земли не претендовали. Плодовые деревья, отгороженные от улицы старыми липами. Красивый клён, росший когда-то под окнами того Ахрема, зелёный газон и полоса ляшчыны (орешника). Рядом колодец. Вот и обжили его давыдовские пацаны. Картишки, но без особого азарта, так, на мелочь. Те, что постарше, могли и за фруктовичем в сельмаг сгонять. В общем, могли там на весь день какие-то развлечения придумать.
Мне кажется, что именно с исчезновения или превращения в парк той Ахремовой усадьбы (Ахремова подворья) и начался процесс медленного умирания наших Давыдович. Отдыхая в том парке, разве я мог представить, что пройдет несколько лет и только по каким-то, только мне известным признакам, буду определять место, где когда-то стоял наш дом. И будет там никакой не парк, а бурьян выше головы. А, проезжая через деревню, с большей вероятностью можно будет встретить зайца, чем кого-то из потомков того Давыда.
12.08.2022 | Евгений Антонович Минин
