Друзья человека
Морозным зимним вечерком пронзительная деревенская тишина могла вдруг, ни с того ни с сего, взорваться громким собачим лаем, перекатывающимся с одного конца улицы в другой с подключением всё новых и новых исполнителей. Вдруг – это для человека несведущего, не местного. Любой давыдовец мог сразу определить, что по этой улице, размахивая полутораметровым березовым посохом, передвигается хорошо подвыпивший Митька-Ючка или, скорее всего, Василь Лёгкий, который очень любил задирать этих самых друзей человека, набравшийся до такого же состояния. Мог быть и третий вариант: давыдовские бабы ну очень не любили возвращаться домой с какой-либо гулянки молча; громкое пение, переходящее в какое-то голошение всегда, то ли раздражало то ли, наоборот, очень нравилось местным собачкам и они начинали выть, стараясь попасть в такт этому пению.
Четвероногих друзей человека в Давыдовичах всегда хватало. И надо отметить, что вся эта диванная мелкота комнатных размеров обосновалась в деревне сравнительно недавно. В те времена за высокой калиткой можно было напороться на приличного кабсдоха, гордость хозяина.
Да ещё чтоб и голосом не подкачал, по крайней мере, чтоб позвягливее был. Были и такие, что подыскивали себе дружка по принципу: "чтоб поменьше ел", но их было немного.
Что касается «поменьше ел». Нелюдимый охотник Лисей (Хветчанка), возможно такой и была его фамилия, очень переживал по поводу гибели своей охотничьей собаки. Лось её убил на лаве возле Ляженского моста – резко сбавил скорость перед прыжком через канаву и на лету замолотил задними ногами, когда та, не сбавляя скорости, прыгнула за ним через ту канаву. Одним из положительных качеств той собаки приводилось:
- А накармiць яго (у беларусов собака - муж.р.) можна было стаканам малака.
Собака действительно была хороша. У Федора Тужикова (Лукича) тоже, кажется, была добротная охотничья собака.
Ну а так в Давыдовичах преобладали дворяне (в смысле дворняги). Да и клички у них не очень-то претендовали на оригинальность: Шарики, Бобики, Палканы и всевозможные Рыжики.
А вот у лесника Пети Минина (Пушка) сучка прозывалась Эльзой. Наверное застряло у того что-то в памяти ещё с войны, с Пруссии, где пришлось ему повоевать.
Хотя, был в Давыдовичах когда-то и бульдог. Кто-то из детей привез нашей соседке Палажке такую диковинку. Вот его мы точно остерегались. И не потому, что покусать мог, а из-за извращенного понимания той зверюгой сущности собачей любви. Спасались мы от него, запрыгнув на чей-то сруб или заскочив в Будлянку. Убежать от огромного бульдога было практически невозможно, да и страшно, а коль остановился, то штаны уж точно, стирать потом придётся.
Ещё один пример «собачьей любви». Как-то зимой, проходя мимо дома деда Павлюсика, я услышал, как тот ругает кого-то, но не так чтобы уж очень злобно:
- Во, паглядзi, з сучай свадзьбы вярнуўся, тры днi назад з цэпа сарваўся. Ну што? Нагуляўся!?
Сторож дома и, как надеялся дед Павлюсик, потенциальный охотник, мелко дрожа и жалко поскуливая, опасливо, одним глазом, поглядывал на соседа. Второй глаз заплыл, одно ухо было почти оторвано, да и другое не лучше, шерсть местами выдрана клочьями.
- Цяперь да следующай зiмы хвацiць. Пагуляў дык пагуляў.
Сколько себя помню, у нас всегда во дворе была собака. В 1956-м году в кустах за речкой волки слопали нашего Шарика. Нашли только хвостик, рисунок которого прислал, служившему тогда в армии брату Ивану, его давыдовский друг Корней. Собачий век короче человеческого и через наш двор прошли несколько четвероногих друзей. Дворняги как дворняги, но был и умный и надёжный пёс по кличке Дунай.
В нашем Конце самая опасная и злобная собака была у Макарьковых. При этом она часто срывалась с цепи и не щадила никого, кто попадался ей на глаза, будь то взрослый мужик, ребенок или та же собака.
Попался ей как-то на клыки и наш Дунай. Собака не мелкая и на тот момент совсем не старая. Теснимый той зверюгой, Дунай отступил до калитки. Пропускать кого бы то не было во двор, было не в собачьих понятиях, и Дунай на пороге той калитки принял бой. Жуткое зрелище, вся калитка в крови и мы с братом открыли для Дуная дверь в коридор, хотя никогда раньше, да и потом, наша собака туда не заходила. Свирепый противник загнал Дуная в коридор. У собак, получается, тоже есть «последний и решительный бой». Дальше отступать было некуда и Дунай, изловчившись, то ли оторвал, то ли разорвал противнику челюсть. Свирепый зверь жалко заскулил и поплелся домой. Добивать поверженного врага у собак, видимо, не принято.
В нашего Дуная однажды кто-то стрелял. По человеческой злобе или из неудовлетворенного охотничьего интереса. Около недели собака домой не возвращалась и отец сказал:
- Если не найдет нужную травку - погибнет.
Нашла. Собаки в экстренных ситуациях умеют это делать.
После Дуная была какая-то неудачная и совсем глупая собачонка. А потом во дворе появились щенок и котёнок. Мама начинала доить корову, а они тут как тут. Теплое молоко мирно пили из одной миски.
Где-то через год подросший щенок сжил со свету подросшего кота. Утром мама разбудила меня со словами:
- Нескалька дней як наш кот прапаў i, пахожа, ён у калодзежы. Нада як-та даставаць ката i чысцiць калодзеж.
Заигрались, похоже, наши четвероногие питомцы – собакен загнал кота на кольцо колодца, где тот и не смог удержаться. Пришлось мне лезть в колодец. По молодости это даже интересно. Вот только кота жалко было.
Насколько надёжную оборону и сохранность нажитого добра обеспечивали те Шарики и Бобики можно судить по неординарному для нашей деревни происшествию, когда в разгар лихих 90-х у Ивана Кузьмина (Иванюшты) ночью увели с сарая по огороду в сторону речки двух здоровых кабанов. И это при наличии во дворе собаки.
Была в нашем Конце такая собака, которую даже злить и задирать не обязательно было. Стоило только пройти рядом с двором Ложбанова Василя (Васильки), как пес запрыгивал на свою конуру, с которой забрасывал передние ноги на сплошной забор из досок и пугал прохожего своим "гав-гав".
Собаке такая забава нравилась всё больше и больше, прохожие всё чаще и чаще шарахались от неожиданности в лужу. Василь Дяков (Дзяк) придумал на пса управу и для её воплощения в жизнь изготовил дома железный прут, загнув его на конце крюком. Проходя мимо Василькового двора, для надежности ударил тем приспособлением по воротам. Собака загавкала и с радостью забросила ноги на забор. Особого труда не составило подцепить собаку крюком за ошейник и переправить её на эту сторону забора. Вначале даже весело было наблюдать за попавшей в такую переделку собакой, но она быстро стала задыхаться. На крики: - Дзядзька, дзядзька, твой сабака павесiўcя! – Василька выглянул с калитки, достал с кармана перочинный ножик и перерезал ошейник. Собака шлепнулась оземь, не подавая признаков жизни. Василька снова ушел домой, но скоро вернулся с пугой в руке. Даже не думал, что у пуги столько медицинских качеств. Перетянув псину один раз, Василька мигом вернул её в бодрое состояние. Ну а конуру он, похоже, уже потом передвинул подальше от забора.
Ещё немного из моих наблюдений за жизнью и поведением домашних животных. Как-то мама пожаловалась, что с нашим дворянином творится что-то неладное – даже от еды стал отказываться, чего раньше за ним не водилось. Простой внешний осмотр показал, что наш Мухтар элементарно заблошивел. Взяв баллончик с дихлофосом, я вытащил пса с конуры и приступил к обработке. Сказать, что Мухтару процесс обработки сильно не понравился, значит, ничего не сказать. Собака начала скулить и зарываться в землю. Закончив обработку, я поставил баллончик на полочку над калиткой. Назавтра мама сообщила, что Мухтар съел всю свою утреннюю порцию, и можно было уверенно сказать, что лечение пошло на пользу. Прошло какое-то время, о блохах мы забыли, а ко мне заглянул кто-то из друзей. Собака, выполняя свои функциональные обязанности, просто не давала нам спокойно поговорить, «разрывая» при этом цепь. В процессе общения я зачем-то протянул руку к полочке над калиткой. Мухтар смолк и в мгновение ока спрятался в конуре. Я взял это на заметку и всякий раз, когда нужно было остановить не в меру ретиво исполняющего свои обязанности пса, протягивал руку к той полочке. Баллончика там давно уже не было, но действовало безотказно. Как будто кнопку громкости нажимал.
Что-то подобное и с нашим котом произошло. Хороший был кот, но стоило сесть за обеденный стол, кот тут как тут. Большинство котов так себя ведут, но наш рыжий был излишне настойчив.
Однажды, когда кот совсем обнаглел, я скатал шарик с ваты, облил его нашатырным спиртом и подбросил его рыжему наглецу. Не заметив подвоха, кот принюхался к шарику «полной грудью», на лету долбанулся лбом в закрытую дверь, стал на задние лапы, отчаянно молотя при этом себе по мордочке передними. С тех пор кота как ветром сдувало, стоило бросить в его сторону белый шарик с ваты, бумаги или ещё с чего-то. Стоит отметить, что веник в маминой руке или даже её движение в направлении угла с веником, производили на кота тот же эффект.
Реакция нашего кота на скомканный из газеты шарик моих друзей тоже очень забавляла. И надо было видеть их лица, когда потом мы выходили во двор и я молча тянулся к полочке над калиткой.
Не могу удержаться от одного лирического отступления. Отслужив в армии и встретившись в деревне с другом-одноклассником Лёней, зашли в его дом, чтобы распить бутылочку портвейна. Не исключаю, что Лёня вспомнил мои цирковые номера и позвал с другой комнаты свою маленькую племянницу. Маленький, только что научившийся ходить и улыбающийся на все свои два зубика, человечек радостно потопал в нашу сторону. И тут на порог была выставлена торба с сахаром. Никогда не забуду реакцию ребенка. Шлагбаум, железобетонный забор, злая овчарка, что ещё могло так напугать и резко остановить человечка?! Так и стояла, выглядывая из-за той торбы, но через порог с торбой ни шагу.
Надо и про котов ещё что-нибудь вспомнить. Направились мы как-то кончанской компанией, как обычно, человек так в 4-5 в Казаковки по грибы. Где-то в районе Петинькового двора застали прелюбопытнейшую ситуацию. Баба Устинка вынесла со своего двора какой-то странный мешок, швырнула его на середину улицы и принялась лупить по тому извивающемуся и подпрыгивающему мешку пугой, причитая при этом:
- Я табе пакажу як цiплят есцi!
Лупила она по тому мешку минут 5, пока мешок, вернее то что было в мешке, извиваться и подпрыгивать перестало. Немного постояла, отдышалась, а потом принялась развязывать горловину того мешка. Выскочивший с мешка одуревший кот влепился в забор, как баран в новые ворота. Его голова как-то проскочила между двух частоколин, а вот поруганное туловище там застряло. Бабушка направилась помогать коту, но…, почему-то опять пугой. Пуга у бабушки, в отличие от Васильковой, оказалась не такой целебной и кот молча повис на заборе. Пришлось нам высвобождать чуть живого кота. Прекратил ли он после той воспитательной процедуры практику пожирания маленьких цыплят, спросить теперь уже не у кого.
Охотничий инстинкт у разных котов развит по-разному. Мы как-то подметили, что пара-тройка котов приспособилась ходить на охоту аж на другой берег реки. Это уже тогда, когда Будлянка из реки превратилась в канаву. А там, на том берегу что-то среднее между болотом и лугом и полно всякой живности и птичьих гнезд.
И переходили коты на тот берег по кладке, на которой бабы бельё полоскали (прали – по-нашему). Ну а чем пацаны не охотники? Вот мы и начинали на тех котов охоту, предварительно распределив обязанности. Одна половина шла в загонщики, вторая располагалась в засаде возле кладки.
Когда перепуганный загонщиками кот вылетал с травы на кладку и обнаруживал там засаду, то продумывать варианты спасения, у него уже не было ни времени ни возможности. Чаще всего кот совершал головокружительный прыжок. Канава не такая уж широкая и глубокая, но кот не леопард и, в результате, он оказывался в воде. Вот только как он умудрялся совершать второй прыжок? Со дна или с поверхности воды? Рассмотреть это мы так и не смогли. Недели через две коты опять выходили на охоту. То ли память у них короткая, то ли инстинкт брал своё, а может это были уже другие коты-охотники.
Ночью, если пройти с фонариком по деревенской улице, обнаруживается ещё одна котиная странность: вместо того чтобы спать, многие котяры любят сидеть на заборе.
Кот, как и заяц, с зоны луча от фонарика не убегает, сидит и пялится на источник света. Для стрелка с рогатки идеальная цель. Вот только, собираясь на танцы или на свидание, не каждый берет с собой рогатку. Да и возраст уже не тот. Но к котиному несчастью были и такие «охотники».
04.11.2023 | Евгений Антонович Минин
